«Особенности поэзии Марины Цветаевой. Тест по творчеству М.И
Гимназия № 2 города Гурьевска
Кафедра русского языка и литературы
СЦЕНАРИЙ
открытого урока литературы
в 11 классе
«Серебряный век русской поэзии.
Марина Цветаева»
Составила
учитель русского языка и литературы
Ломко Т. К.
Гурьевск
Поэты Серебряного века. Марина Цветаева.
- Вступительное слово преподавателя. Главная мысль: «Почему Цветаева так и не примкнула к модернистским литературным течениям?»
Бунтарь по натуре, сильная личность, Цветаева трудно сходилась с людьми. Но умела отличить истинное, подлинное от лживого, искусственного. Оставаясь неподражаемой, училась у гениев прошлого, преклонялась перед талантами современников. Но несмотря на то, что Цветаева преклонялась перед творчеством Ахматовой, Пастернака, Блока, Мандельштама, она так и не присоединилась ни к одному из направлений. В течение всего урока мы попытаемся ответить на вопрос: почему?
У каждой поэзии есть свои истоки. И первый, кто вошёл в её жизнь с детства, был её Учитель-гений Пушкин, которому она отводила особую роль, посвятила цикл стихотворений.
- Цветаева и Пушкин.
- Звучит стихотворение «Поэт и царь» в исполнении ученика.
- Сообщение ученика по эссе М.Цветаевой «Мой Пушкин».
Вопросы по эссе:
3) Прослушивание индивидуального домашнего задания. Накануне группа учащихся (4 человека) получила задание проанализировать стихотворения Пушкина («Сожжённое письмо», «Мадонна», «Я помню чудное мгновенье», «Признание») и стихи Цветаевой («Горечь, горечь, вечный привкус!», «Под лаской плюшевого пледа», «Как живётся вам с другою?» «Вчера ещё в глаза глядел…», «Ты запрокидываешь голову…») по следующему плану:
* Каково отношение лирического героя к любимому человеку?
* Если чувства остыли, как лирический герой продолжает относиться к своей возлюбленной (возлюбленному)?
* Какие человеческие качества выступают на первый план в этих отношениях?
«Стихи Цветаевой остались единственным пристанищем мятущейсяя одинокой души. Там она позволяла себе быть робкой и нежной, вызывающе дерзкой и непокорной, всегда стремящейся откровенно и полно отразить себя». (И.И. Бабенко «Великая низость любви»).
- Работа с классом (в парах). На партах лежат отксеренные стихотворения Пушкина «Я вас любил» и Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мною». Задание. Влияние Пушкина на творчество Цветаевой несомненно. Ваша задача доказать, что в стихотворении Ц. прослеживается влияние П.
3.Цветаева и символисты.
Пушкинские традиции ярче всего отразились в юношеской лирике Цветаевой. Но в эпоху расцвета модернистских течений вернуться полностью к классической традиции было невозможно. Помните, в манифесте футуристов звучало: «Долой Пушкина!» Ещё учась в гимназии, Ц. публикует свой первый сборник стихов «Вечерний альбом» и получает похвалы Брюсова – теоретика символизма. Волошин приходит в дом к Цветаевым, желая познакомиться с юной поэтессой. Он же вводит Ц. в круг своих друзей поэтов – символистов. Она дружит с Мандельштамом, и, как все символисты, преклоняется перед Блоком.
Звучит стихотворение «Имя твое», посвящённое Блоку.
Задание классу. Найдите образы, символы, присущие поэзии символистов в стихах «В огромном городе моём ночь» и «Нежный призрак».
4. Цветаева и акмеисты.
Посмотрим на названия стихов и циклов Цветаевой «Я с вызовом ношу его кольцо», «Бабушке», «Стих к сыну», «Ариадна». В них биография в стихах, исповедь души, земные человеческие чувства. С поэтами какого литературного направления это её сближает? (С акмеизмом).
С этим модернистским направлением роднит Цветаеву увлечённость поэзией Ахматовой, которой она посвятила цикл стихов. (Чтение стихотворения «Златоустой Анне»).
Индивидуальная работа. Домашнее задание. Работа с критическими статьями.
Сравнительный анализ стихотворений Цветаевой и Ахматовой. Что роднит поэзию Ц. и А.?
1 Мощная краткость, сжатость смысловая насыщенность, глубокий подтекст.
Ахматова. Стихотворение Мандельштаму.
О, как пряно дыханье гвоздики,
Мне когда-то приснившейся там –
Там, где кружатся Эвридики,
Бык Европу везёт по волнам;
Там, где наши проносятся тени,
Над Невой, над Невой, над Невой;
Там, где плещет Нева о ступени –
Это пропуск в бессмертие твой.
Образы первого четверостишия ассоциативно связаны с античными мотивами в творчестве Мандельштама. Во втором четверостишии – образы Петербурга с последней строкой, заключающей в себе главный смысл стихотворения.
И под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твоё святое
Поцелую вечерний снег.
В этих стихах к Александру Блоку повторение слова снег превращает его в многозначный символ. В его значение входит и символика самого Блока, и холод в его облике и в облике его города, и холод дистанции, и даже погода Петербурга. Броня холода, скрывающего «тайный жар», - вот глубинный смысл этого символа. «Тайный жар» внутренне связывает Ц. с Блоком.
- Точность деталей у Ахматовой. Яркость, лаконичность сравнений, эпитетов у Цветаевой.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки, -
Она одним ударом даёт всё женское и всё лирическое смятение.
Ещё на одну деталь обратила внимание М. Цветаева в стихотворении А.А. Ахматовой 1917 года:
По твёрдому гребню сугроба
В твой белый таинственный дом
Такие притихшие оба
В молчании нежном идём.
И слаще всех песен пропетых
Мне этот исполненный сон,
Качание веток задетых
И шпор твоих лёгоньких звон.
«И шпор твоих лёгонький звон» - это нежнее всего, что сказано о любви» (из письма к Ахматовой).
Цветаева «Детоубийцей на суду стою, немилая, несмелая…».
«Как живётся вам с другою? Проще ведь? Ребром люба? Стыд зевесовой вожжою не охлёстывает лба?»
5. Цветаева и футуристы.
Цветаева имела тонкий поэтический вкус. Умела отличать подлинный талант, и потому многому учась у своих кумиров, смогла создать свой мир поэзии. Ещё одной страницей в её жизни было увлечение стилем футуризма. Будучи в эмиграции, поэтесса знакомится с Маяковским. Она покорена силой и новизной его стиха. Именно такой мужской, взрывной стих становится главным в её стиле. «Я не верю стихам, которые льются! Рвутся – да!»
Чтение стихотворения «Челюскинцы». Задание. Проанализируйте художественные приёмы, использованные под впечатлением поэзии футуристов. (Неполные предположения. Оборванность мыслей, пульсирующий ритм. Телеграфная лаконичность, неологизмы).
6. Вывод.
Мы проанализировали влияние на творчество Цветаевой Пушкина, символистов, акмеистов, футуристов и провели исследование: что же почерпнула Цветаева из этой поэзии? Но вопрос: почему же Цветаева не вошла ни в одно из модернистских течений? – остался. Дома вам нужно самостоятельно ответить на этот вопрос в виде эссе, развёрнутого плана, сочинения-миниатюры. А слова Брюсова, возможно, помогут вам найти ответ на вопрос.
Повторение. Урок по разделу «Лексика и фразеология».
- Вступление.
Работать мы сегодня будем в группах. Каждый из вас может себя проявить индивидуально, сотрудничая с членами группы или во время соревнования групп.
- Раздел 1. «Фразеологизмы».
Задание 1. Найти фразеологизмы, употребляемые в книжном стиле.
- остаться с носом;
- сложить голову;
- бразды правления;
- камень преткновения;
- пальма первенства;
- бить баклуши;
- переливать из пустого в порожнее;
- не смыкать очей.
Задание выполняется на время. Побеждает группа, правильно ответившая на вопросы.
Задание 2. Замените фразеологизм словом-синонимом.
1 группа. З группа.
- из мухи делать слона; * бросить якорь;
- тянуть канитель; * пасть духом;
- точить лясы; * не покладая рук;
- заткнуть за пояс. * диву даваться.
2 группа. 4 группа.
* опростоволоситься; * не ударить в грязь лицом;
* у чёрта на куличках; * как снег на голову;
* ходить козырем; * пустить корни;
* перемывать косточки. * на скорую руку.
1 группа. 2 группа.
Ни к городу и ни к селу – Дитя моё…
Езжай, мой сын, в свою страну – Моё? Её -
В край – всем краям наоборот. Дитя! То самое быльё,
М. Цветаева. Которым порастает быль.
М. Цветаева.
3 группа. 4 группа.
Был тихий вечер. Нами
В воздухе пахло. лирика
Соловей пел во всю Ивановскую. в штыки
А. П. Чехов. неоднократно атакована.
Ищем речи
Точной и нагой.
Но поэзия -
Пресволочнейшая штуковина:
Существует –
И ни в зуб ногой.
В. Маяковский.
Задание 4. Что означают данные фразеологические сочетания? Задание выполняется на слух.
Метать бисер перед свиньями 1) пытаться угодить кому-либо;
Кто не может понять или не хочет
Понять это.
3) что-то делать бесцельно.
Остаться с носом
- не получить того, на что рассчитывал
- быть обманутым.
Делать что-то через пень колоду
- редко, с перебоями;
- плохо, небрежно;
- с большими перерывами.
- запутывать, вносить неясность;
- создавать ложное о себе впечатление в чьих-либо глазах;
- преувеличивать.
Семь пятниц на неделе
- у кого-либо много свободного времени;
- кто-либо работает очень мало;
- у кого-либо часто меняются планы, решения, настроения.
Раздел 2. Синонимы, антонимы, омонимы, паронимы.
Задание 1. Расположите синонимы к существительному «стыд» по степени ослабления признака. Написать сочинение-миниатюру любого жанра, употребив эти синонимы. Пишет каждый, зачитывается лучшее по решению группы..
- смущение;
- смущенность;
- конфуз;
- замешательство
Задание 2. Найти антонимы. Побеждает тот, кто быстрее и правильнее всех выпишет антонимы в тетрадь.
- Работа 5. Влажный.
- дело 1) сухой
- забава 2) сырой
- деятельность 3) мокрый
- Буря 6. Тащиться
- ураган 1) плестись
- затишье 2) бежать
- вихрь 3) ехать
- Аккуратный 7. Прохладно
- опрятный 1) тепло
- неряшливый 2) свежо
- чистый 3) ветрено
- Бранить
- ругать
- спорить
- хвалить
Задание 3. Составить словосочетания с паронимами. Род менять можно.
Группа 1.
Военный – воинственный;
Землистый – земляной;
Водяные – водные;
Горские – горные.
Группа 2.
Ледяные – ледовые;
Нетерпимые – нестерпимые;
Глинистая – глиняная;
Гордость – гордыня.
Группа 3.
Родить- роднить;
Невежа – невежда;
Исполнительный – исполнительский;
Искусный – искусственный.
Группа 4.
Дружественный – дружеский.
Непонятный – непонятливый.
Масленые – масляные;
Усвоить – освоить.
Подведение итогов.
Сочинение
Нежный и бесповоротный
Никто не глядел вам вслед-
Целую вас — через сотни
Разъединяющих лет.
Марина Цветаева — одна из неугасаемых звезд поэзии XX века. В своем стихотворении 1913 г. она просила: «Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь».
Цветаевский талант пытались раскрыть, утвердить, опрокинуть, оспорить многие. По-разному писали о Марине Цветаевой писатели и критики русского зарубежья. Русский редактор Слоним был уверен в том, что «наступит день, когда ее творчество будет заново открыто и оценено и займет заслуженное место, как один из самых интересных документов дореволюционной эпохи». Первые стихи Марины Цветаевой «Вечерний альбом» вышли в 1910 году и были приняты читателями как стихи настоящего поэта. Но в тот же период началась трагедия Цветаевой. То была трагедия одиночества и непризнанности, но без какого-либо привкуса обиды, ущемленного тщеславия. Цветаева принимала жизнь такой, какая есть. Так как она в начале своего творческого пути считала себя последовательным романтиком, то добровольно отдавала себя судьбе. Даже тогда, когда что-то попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало ис криться и трепетать с какой-то удесятеренной жаждой жизни.
Постепенно поэтический мир Марины Цветаевой усложнялся. Романтическое мироощущение вступало во взаимодействие с миром русского фольклора. Во время эмиграции поэзия Марины Цветаевой принимает в себя эстетику футуризма. В своих произведениях от интонации напевной и говорной она переходит к ораторской, часто срывающейся на крик, вопль. Цветаева по-футуристически обрушивается на читателя всеми поэтическими приемами. Большая часть русской эмиграции, в частности живущей в Праге, отвечала ей недружелюбным отношением, хотя и признавала ее дарование. Но Чехия все равно осталась в памяти Марины Цветаевой светлым и счастливым воспоминанием. В Чехии Цветаева заканчивает свою поэму «Молодец». Эта поэма была ангелом-хранителем поэтессы, она помогла ей продержаться самое трудное время в начальную пору существования на глубине.
В Берлине Марина Цветаева очень много работает. В ее стихах чувствуется интонация выстраданной мысли, выношенности и жгучести чувств, но появилось и новое: горькая сосредоточенность, внутренние слезы. Но сквозь тоску, сквозь боль переживания она пишет стихи, исполненные самоотреченности любви. Здесь же Цветаева создает «Сивиллу». Этот цикл музыкален по композиции и образности и философичен по смыслу. Она тесно связана с ее «русскими» поэмами. В эмигрантский период наблюдается укрупненность ее лирики.
Читать, слушать, воспринимать цветаевские стихи спокойно так же невозможно, как нельзя безнаказанно прикоснуться к оголенным проводам. В ее стихи входит страстное социальное начало. По мнению Цветаевой, поэт почти всегда противопоставлен миру: он — посланец божества, вдохновенный посредник между людьми и небом. Именно поэт противопоставлен богатым в цветаевской «Хвале…».
Поэзия Марины Цветаевой постоянно видоизменялась, сдвигала привычные очертания, на ней появлялись новые ландшафты, начинали раздаваться иные звуки. В творческом развитии Цветаевой неизменно проявлялась характерная для нее закономерность. «Поэма горы» и «Поэма Конца» представляют собою, в сущности, одну поэму-дилогию, которую можно было бы назвать или «Поэмой" Любви» или «Поэмой Расставания». Обе поэмы — история любви, бурного и краткого увлечения, оставившего след в обеих любящих душах на всю жизнь. Никогда больше Цветаева не писала поэм с такой страстной нежностью, лихорадочностью, исступленностью и полнейшей лирической исповедальностью.
После возникновения «Крысолова» Цветаева от лирики повернулась к сарказму и сатире. Именно, в этом произведении она разоблачает мещан. В «парижский» период Цветаева много размышляет о времени, о смысле мимолетной по сравнению с вечностью человеческой жизни. Ее лирика, проникнутая мотивами и образами вечности, времени, рока, становится все более и более трагичной. Чуть ли не вся ее лирика этого времени, в том числе и любовная, пейзажная, посвящена Времени. В Париже она тоскует, и все чаще и чаще думает о смерти. Для понимания поэм Цветаевой, а также некоторых ее стихотворений важно знать не только опорные смысловые образы-символы, но и мир, в котором Марина Цветаева как поэтическая личность мыслила и жила.
В парижские годы она лирических стихов пишет мало, она работает главным образом над поэмой и прозой мемуарной и критической. В 30-е годы Цветаеву почти не печатают — стихи идут тонкой прерывающейся струйкой и, словно песок, — в забвение. Правда, она успевает переслать «Стихи к Чехии» в Прагу — их там сберегли, как святыню. Так произошел переход к прозе. Проза для Цветаевой, не являясь стихом, представляет, тем не менее, самую настоящую цветаевскую поэзию со всеми другими присущими ей особенностями. В ее прозе не только видна личность автора, с ее характером, пристрастиями и манерой, хорошо знакомой по стихам, но и философия искусства, жизни, истории. Цветаева надеялась, что проза прикроет ее от ставших недоброжелательными эмигрантских изданий. Последним циклом стихов Марины Цветаевой были «Стихи к Чехии». В них она горячо откликнулась на несчастье чешского народа.
Сегодня Цветаеву знают и любят миллионы людей — не только у нас, но и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Иные стихи кажутся такими давними и привычными, словно они существовали всегда — как русский пейзаж, как рябина у дороги, как полная луна, залившая весенний сад, и как извечный женский голос, перехваченный любовью и страданьем.
(Французское symbolisme от греческого symbolon знак, символ).Европейское литературно-художественное направление конца 19-начала 20 веков. Оформилось в связи с общим кризисом гуманитарной культуры, а также в связи с позитивистской компроментацией реальстических принципов художественного образа у парнасцев, натуралистов и в беллетристическом романе 20ой половины 19 века. Основы эстетики символизма сложились в конце 60-х-70-х годов в творчестве французских поэтов П. Верлена, Лотреамона, А. Рембо, С. Малларме и других Принципы символизма в той или иной мере нашли отражение в творчестве А. де Ренье, М. Метерлинка, П. Валери, Г. Гофмансталя, С. Георге, Р.-М. Рильке и других.
Наиболее общие черты доктрины символизма: искусство интуитивное постижение мирового единства через символическое обнаружение «соответствий» и аналогий; музыкальная стихия праоснова жизни и искуства; господство лирико-стихотворного начала, основывающееся на вере в близость внутренней жизни поэта к абсолютному и в надреальную или иррационально-магическую силу поэтической речи; обращение к древнему и средне-вековому искусству в поисках генеалогического родства. Символизм как явление культуры в целом соприкасался с платоническими и христианскими символическими концепциями мира и культуры. Идеалистическая доктрина символизма принадлежит к кризисным явлениям, нг творчество его крупных художников несет общечеловеческий смысл: неприятие собственнических форм общества, обездушивающих человека, скорбь по духовной свободе, доверие к вековым культурным ценностям как единящему началу, предчувствие мировых социальных переломов.
Русский символизм воспринял от западного многие философские и эстетические установки (в значительной мере преломив их через учение Вл. Соловьева о «душе мира»), однако обрело национальное и социальное своеобразие, связанное с общественными потрясениями и идейными исканиями предреволюционных десятилетий.
Выступления на рубеже 80-90-х гг. Н. Минского, Д. С. Мережковского, З. Н. Гиппиус и других отразили общедекадентские тендеции как следствие кризиса либеральных и народнических идей. Но приход в литературу В. Я. Брюсова, К. Д. Бальмонта, Ф. Сологуба и особенно «третьей волны» русского символизма в начале 20 века (И. Ф. Анненского, Вяч. И. Иванова, А. А. Блока, А. Белого, Ю. Балтрушайтиса и других) привратил символизм в самостоятельное литературно-философское течение и важный фактор русской культурно-духовной жизни, идейный смысл которого не сводим к декаденству (организационные центры издательства «Скорпион» , «Гриф» и «Мусагет» , журналы «Весы» , «Золотое руно» , частично «Мир искусства»). Русские поэты-символисты с мучительной напряженностью переживают проблему личности и истории в их «таинственной» связи с «вечностью», с сутью вселенского «мирового процесса». Внутренний мир личности для них показатель общего трагического состояния мира, резонатор природных и подпочвенных исторических стихий и вместилище пророческих предощущений близкого обновления. При этом символизм нередко мыслится как «жизнетворчество», выходящее за пределы искусства, как дело общекультурного созидания, призванного преодолеть исторический разрыв между людьми, между художников и народом.
Героико-трагическое переживание русскими символистами социальных и духовных коллизий начала века, равно как и их открытия в поэтике (смысловая полифония, реформа напевного стиха, обновление жанров лирики, в том числе поэмы, и новые принципы циклизации стихотыорений), вошли влиятельным наследием в поэзию 20 века.
Марина Цветаева - одна из неугасаемых звезд поэзии XX века. В своем стихотворении 1913 г. она просила: “Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь”.
Цветаевский талант пытались раскрыть, утвердить, опрокинуть, оспорить многие. По-разному писали о Марине Цветаевой писатели и критики русского зарубежья. Русский редактор Слоним был уверен в том, что “наступит день, когда ее творчество будет заново открыто и оценено и займет заслуженное место, как один из самых интересных документов дореволюционной эпохи”. Первые стихи Марины Цветаевой “Вечерний альбом” вышли в 1910 году и были приняты читателями как стихи настоящего поэта. Но в тот же период началась трагедия Цветаевой. То была трагедия одиночества и непризнанности, но без какого-либо привкуса обиды, ущемленного тщеславия. Цветаева принимала жизнь такой, какая есть. Так как она в начале своего творческого пути считала себя последовательным романтиком, то добровольно отдавала себя судьбе. Даже тогда, когда что-то попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало ис криться и трепетать с какой-то удесятеренной жаждой жизни.
Постепенно поэтический мир Марины Цветаевой усложнялся. Романтическое мироощущение вступало во взаимодействие с миром русского фольклора. Во время эмиграции поэзия Марины Цветаевой принимает в себя эстетику футуризма. В своих произведениях от интонации напевной и говорной она переходит к ораторской, часто срывающейся на крик, вопль. Цветаева по-футуристически обрушивается на читателя всеми поэтическими приемами. Большая часть русской эмиграции, в частности живущей в Праге, отвечала ей недружелюбным отношением, хотя и признавала ее дарование. Но Чехия все равно осталась в памяти Марины Цветаевой светлым и счастливым воспоминанием. В Чехии Цветаева заканчивает свою поэму “Молодец”. Эта поэма была ангелом-хранителем поэтессы, она помогла ей продержаться самое трудное время в начальную пору существования на глубине.
В Берлине Марина Цветаева очень много работает. В ее стихах чувствуется интонация выстраданной мысли, выношенности и жгучести чувств, но появилось и новое: горькая сосредоточенность, внутренние слезы. Но сквозь тоску, сквозь боль переживания она пишет стихи, исполненные самоотреченности любви. Здесь же Цветаева создает “Сивиллу”. Этот цикл музыкален по композиции и образности и философичен по смыслу. Она тесно связана с ее “русскими” поэмами. В эмигрантский период наблюдается укрупненность ее лирики.
Читать, слушать, воспринимать цветаевские стихи спокойно так же невозможно, как нельзя безнаказанно прикоснуться к оголенным проводам. В ее стихи входит страстное социальное начало. По мнению Цветаевой, поэт почти всегда противопоставлен миру: он - посланец божества, вдохновенный посредник между людьми и небом. Именно поэт противопоставлен богатым в цветаевской “Хвале...”.
Поэзия Марины Цветаевой постоянно видоизменялась, сдвигала привычные очертания, на ней появлялись новые ландшафты, начинали раздаваться иные звуки. В творческом развитии Цветаевой неизменно проявлялась характерная для нее закономерность. “Поэма горы” и “Поэма Конца” представляют собою, в сущности, одну поэму-дилогию, которую можно было бы назвать или “Поэмой" Любви” или “Поэмой Расставания”. Обе поэмы - история любви, бурного и краткого увлечения, оставившего след в обеих любящих душах на всю жизнь. Никогда больше Цветаева не писала поэм с такой страстной нежностью, лихорадочностью, исступленностью и полнейшей лирической исповедальностью.
После возникновения “Крысолова” Цветаева от лирики повернулась к сарказму и сатире. Именно, в этом произведении она разоблачает мещан. В “парижский” период Цветаева много размышляет о времени, о смысле мимолетной по сравнению с вечностью человеческой жизни. Ее лирика, проникнутая мотивами и образами вечности, времени, рока, становится все более и более трагичной. Чуть ли не вся ее лирика этого времени, в том числе и любовная, пейзажная, посвящена Времени. В Париже она тоскует, и все чаще и чаще думает о смерти. Для понимания поэм Цветаевой, а также некоторых ее стихотворений важно знать не только опорные смысловые образы-символы, но и мир, в котором Марина Цветаева как поэтическая личность мыслила и жила.
В парижские годы она лирических стихов пишет мало, она работает главным образом над поэмой и прозой мемуарной и критической. В 30-е годы Цветаеву почти не печатают - стихи идут тонкой прерывающейся струйкой и, словно песок, - в забвение. Правда, она успевает переслать “Стихи к Чехии” в Прагу - их там сберегли, как святыню. Так произошел переход к прозе. Проза для Цветаевой, не являясь стихом, представляет, тем не менее, самую настоящую цветаевскую поэзию со всеми другими присущими ей особенностями. В ее прозе не только видна личность автора, с ее характером, пристрастиями и манерой, хорошо знакомой по стихам, но и философия искусства, жизни, истории. Цветаева надеялась, что проза прикроет ее от ставших недоброжелательными эмигрантских изданий. Последним циклом стихов Марины Цветаевой были “Стихи к Чехии”. В них она горячо откликнулась на несчастье чешского народа.
Сегодня Цветаеву знают и любят миллионы людей - не только у нас, но и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Иные стихи кажутся такими давними и привычными, словно они существовали всегда - как русский пейзаж, как рябина у дороги, как полная луна, залившая весенний сад, и как извечный женский голос, перехваченный любовью и страданьем.
Особенности поэтического языка
Свойственные поэзии Цветаевой исповедальность, эмоциональная напряженность, энергия чувства определили специфику языка, отмеченного сжатостью мысли, стремительностью развертывания лирического действия. Наиболее яркими чертами самобытной поэтики Цветаевой явились интонационное и ритмическое разнообразие (в т. ч. использование раешного стиха, ритмического рисунка частушки; фольклорные истоки наиболее ощутимы в поэмах-сказках "Царь-девица", 1922, "Молодец", 1924), стилистические и лексические контрасты (от просторечия и заземленных бытовых реалий до приподнятости высокого стиля и библейской образности), необычный синтаксис (уплотненная ткань стиха изобилует знаком "тире", часто заменяющим опускаемые слова), ломка традиционной метрики (смешение классических стоп внутри одной строки), эксперименты над звуком (в т. ч. постоянное обыгрывание паронимических созвучий (см. Паронимы), превращающее морфологический уровень языка в поэтически значимый) и др.
Проза
В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания (в новаторской поэтической технике Цветаевой усматривали самоцель), успехом пользовалась ее проза, охотно принимавшаяся издателями и занявшая основное место в ее творчестве 1930-х гг. ("Эмиграция делает меня прозаиком..."). "Мой Пушкин" (1937), "Мать и музыка" (1935), "Дом у Старого Пимена" (1934), "Повесть о Сонечке" (1938), воспоминания о М. А. Волошине ("Живое о живом", 1933), М. А. Кузмине ("Нездешний ветер", 1936), А. Белом ("Пленный дух", 1934) и др., соединяя черты художественной мемуаристики, лирической прозы и философской эссеистики, воссоздают духовную биографию Цветаевой. К прозе примыкают письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку (1922-36) и Р. М. Рильке (1926) - своего рода эпистолярный роман.
Особое выражение предоктябрьская эпоха нашла в поэзии М.А. Во-лошина и М.И. Цветаевой, организационно не связавших себя ни с какими литературными группировками и не разделявших ни одной из современных им литературных программ.
В начале творческого пути Максимилиан Александрович Волошин (наст. фам.– Кириенко-Волошин; 1877–1932) примыкал к символи-стам, печатался в символистских журналах «Весы», «Золотое руно», сотрудничал с акмеистами в «Аполлоне», испытал влияние француз-ских символистов и живописцев-импрессионистов.
В предреволюционное время вышли три книги Волошина: «Сти-хотворения. 1900–1910» (М., 1910), «Лики творчества» –книга худо-жественной критики (СПб., 1914) и «Иверни» –избранные стихотворения (М., 1918).
Начало века была для Волошина периодом становления его как поэта и художника. Об этом времени в одной из автобиографий поэт пишет: «В эти годы – я только впитывающая губка. Я – весь глаза, весь –уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Балеары, Корсика, Сардиния, Андорра, Лувр, Прадо, Ватикан, /Уфицци... Национальная библиотека» .
В этих путешествиях и рождались стихи первых книг Волошина. Одна из основных тем их – «просторы всех веков и стран»; лирический герой Волошина – «странник и поэт, мечтатель и прохожий».
Особое место в лирике Волошина занимают стихи «киммерийских» циклов, написанные поэтом во время путешествий по горам Восточ-ного Крыма. В образе Киммерии для Волошина органически слились темы природы, истории с темой человека. О неразрывном единстве творческого и человеческого «Я» с любимой поэтом восточно-крымской землей говорится во многих его стихах того времени:
<...>
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.
(«Коктебель»)
Поэзия раннего Волошина в основном носила описательно-созер-дательный характер. Это была лирика раздумий над жизнью человече-ства, над судьбами ушедших культур. Современность нарочито игнорировалась, но если темы современности входили в творчество Волошина, то преломленными через прошлое, по ассоциациям с событиями прошлых времен. По стилю лирика Волошина 1910-х годов была импрессионистической. Его лирический герой сосредоточен на своем внутреннем мире, в «блужданиях» своего духа.
Волошин в те годы все-таки испытал влияние поэтического стиля символистов, несмотря на декларированную поэтом независимость от течений, школ, их программ. От них – туманная изысканность его поэтических образов, таинственная неопределенность, недосказан-ность, музыкальная напевность стиха. Поэтические интонации Брюсова, Блока, влияние философской лирики Вл. Соловьева чувствуются во многих стихах Волошина:
<...>
И я читал ее судьбу
В улыбке внутренней зачатья,
В улыбке девушек в гробу,
В улыбке женщин в миг объятья.
<...>
Но, неизменна и не та,
Она сквозит за тканью зыбкой,
И тихо светятся уста
Неотвратимою улыбкой.
(«Она»)
Пределы своего внутреннего мира поэт разрывает экскурсами в историю Франции, ее культуры, стран Средиземного моря, допетровской Руси, созерцательным описанием природы любимого Крыма.
Я вижу грустные торжественные сны –
Заливы гулкие земли глухой и древней,
Где в поздних сумерках грустнее и напевней
Звучат пустынные гекзаметры волны...
Брюсов высоко ценил Волошина как поэта, «любящего стих и слово» . «В каждом стихотворении,– писал Брюсов,– есть что-нибудь останавливающее внимание: своеобразие выраженного в нем чувства, или смелость положенной в основание мысли (большею частью крайне парадоксальной), или оригинальность размера стиха, или просто новое сочетание слов, новые эпитеты, новые рифмы» .
Как и на всех русских художников, огромное воздействие на Волошина оказала революция 1905–1907 гг. 9 января он был в Петербурге, видел войска на Невском, оказался свидетелем расстрела безоружных людей. О своем восприятии тех дней поэт писал в статье «Кровавая неделя в Петербурге». Для него 9 января знаменовало крах идеи самодержавия. Война самодержавия с народом на всю жизнь оставила след в душе поэта.
Реальные события первой русской революции отразились в твор-честве Волошина неоднозначно. В его сознании они как бы включали опыт прошлых веков, вызывали философские раздумья, тайные «про-зрения», отражаясь сквозь призму сложного, подчас причудливого мира души поэта. Именно в годы революции сформировалось отрицательное отношение Волошина ко всякому насилию человека над человеком, бунтарское свободолюбие, пророческая дальнозоркость и характерная для него, не раз проявлявшаяся социальная близорукость.
В годы реакции Волошин обнаруживает интерес к буддизму, тео-софии, оккультным знаниям. Впоследствии поэт назовет свои духов-ные искания того времени «блужданиями духа». «Познание самого себя» подчас оборачивалось желанием стать поодаль от человеческих бед и радостей, возвыситься до некоей «космической» точки зрения на мир. Поэтому лирический герой многих стихов его – «прохожий, близкий всем, всему чужой».
Но при этом Волошин продолжает раздумывать о судьбах револю-ции; мысль о неизбежности новой революции не покидает его.
Творчество Волошина 1910-х годов отразило настроения той части честной русской интеллигенции, которая, замкнувшись в отвлеченных, книжных представлениях о жизни, опираясь подчас на эмоциональное восприятие происходящего, испытала на определенном этапе развития острой классовой борьбы чувство неуверенности, растерянности перед реальностью («А я стою один меж них//В ревущем пламени и дыме...»), опрокинувшей ее абстрактно-гуманистическое восприятие жизни.
События Октября 1917 г. заставили Волошина многое пересмотреть в своей общественной позиции и во взглядах на искусство. Чуждав-шийся тем политических, современных, избравший в 1910-е годы позицию наблюдателя жизни, Волошин теперь раздумывает о позиции художника, долге, проблемах поэзии. Эти мысли, переживания поэта отражены в стихах 1918–1919 гг., объединенных Волошиным под названием «Пути России». Но политические темы поэт разрабатывает опосредованно, через исторические аналогии из стихийно-народных движений Разина и Пугачева:
Мы устроим в стране благолепье вам,
Как, восставши из мертвых с мечом,
Три угодника – с Гришкой Отрепьевым
Да с Емелькой придем Пугачом.
(«Стенькин суд», 1917)
Итог творческих поисков поэта, стремление занять определенную позицию в новом мире, быть «не изгоем», «пасынком России», а ее сыном звучит в стихотворении-исповеди, лирическом завещании М.Волошина, подводящем итог его 30-летней поэтической деятельности,– «Дом поэта» (1926):
<...>
Будь прост, как ветер, неистощим, как море,
И памятью насыщен, как земля.
Люби далекий парус корабля
И песню волн, шумящих на просторе.
Весь трепет жизни всех веков и рас
Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас.
Сравнивая послеоктябрьские стихи поэта с его дооктябрьским твор-чеством, Марина Цветаева писала в воспоминаниях о Волошине «Живое о живом», что благодаря революции «этот французский, прусский поэт начала века стал и останется русским поэтом» .
В дооктябрьской лирике Марины Ивановны Цветаевой (1892–1941) отразилась духовная драма интеллигенции, не сумевшей обрести для себя в бурном водовороте жизни ни общественных, ни духовных идеалов. Стихи Цветаевой предреволюционных лет – лирика одино-чества, отъединенности от окружающего и в то же время – бесконеч-ной тоски по людям, счастью. Цветаева была, по ее словам, чужой и в жизни, и в литературных кругах. К литературным традициям у нее было тоже свое, оригинальное отношение. «Скажу по правде,– писала она А. Тесковой в 1928 г.,– что я в каждом кругу – чужая, всю жизнь. Среди политиков так же, как среди поэтов». Жизненным Цветаевой стал лозунг «одна – из всех – за всех – противу всех!..» Эта позиция заведет ее вскоре в жизненный тупик. Такой же была ее литературная позиция–романтическое бунтарство против всех основанное на абстрактном максимализме идеалов. Отсюда проистекает смешение в ее творчестве разнообразных традиций.
М. Цветаева начала писать стихи рано. В 1910 г. вышел уже ее первый поэтический сборник «Вечерний альбом». Он был издан не-большим тиражом, но, несмотря на это, обратил на себя внимание Брюсова, Волошина, отметивших внутреннее своеобразие и талантли-вость поэтессы. Брюсов оценил ее стихи как «настоящую поэзию интимной жизни». Вскоре были опубликованы две другие книжки стихов Марины Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912) и «Из двух книг» (1913). В них обозначились уже основные темы всего творчества Цветаевой: любовь, Россия, поэзия.
Любимыми книгами поэтессы, по ее воспоминаниям, были: в детстве – «Ундина» Жуковского, в юности – Ростан, затем – Гейне, Гёте, Гельдерлин; из русских поэтов особый интерес она испытала к Державину, Некрасову, из современников – к Пастернаку. Характер-но следующее уточнение Цветаевой: «Пушкинских «Цыган» с 7 лет по нынешний день – до страсти. «Евгения Онегина» не любила никогда. Любимые книги в мире те, с которыми сожгут: «Нибелунги», «Илиада», "Слово о полку Игореве"». «Такими крутыми поворотами – от лейте-нанта Шмидта к Наполеону, от Ростана к... Гёте и Гельдерлину – отмечена была юность Цветаевой, и в этом сказалась, быть может, самая резкая, самая глубокая черта ее человеческого характера – своеволие, постоянное стремление <...> оставаться "самой по себе"» .
Цветаева безгранично любила жизнь, но предъявляла ей максима-листские требования, отвлеченные от подлинных путей ее развития. Общественная, философская и эстетическая позиция Цветаевой резко отделяла ее и от символистов, и от акмеистов. Она была в литературе начала века поистине «сама по себе». Но неприятие действительности не влекло поэтессу в «миры иные», а приятие совсем не было похожим на программно-патетическую жизнерадостность акмеистов. Лирика Цветаевой оптимистична, хотя в ранних стихах она отдала дань модной тогда в декадентской поэзии теме смерти. Несмотря на все жизненные невзгоды, на нее обрушившиеся, поэтесса страстно любила жизненное горение. Лишь в конце творческого пути зазвучат в ее поэзии ноты усталости, безнадежности, возникнет желание «творцу вернуть билет».
Октябрьскую революцию М. Цветаева не приняла. Дух фрондерст-ва, несогласия бросил ее от программной аполитичности к апологии «белого движения». В 1922 г. она уехала за границу к мужу – бывшему офицеру Добровольческой армии. Начались тяжелые годы без Родины, Вначале – в кругу антисоветски настроенной белой эмиграции, затем – в полном одиночестве. Белоэмигранты скоро почувствовали в ней «не свое», рубеж, который отделял Цветаеву от них; она и сама обозначила эти грани («Стихи к сыну», 1932).
Оригинальная поэтическая манера Цветаевой, определившая ее место в истории русской поэзии XX в., складывается уже в ранний период творчества поэтессы. При всей книжной романтичности ранняя лирика Цветаевой отличалась умением нарисовать характер из деталей быта, обстановки, пейзажа, яркой афористичностью, экспрессией вы-ражения чувства и мысли, сочетанием разговорной интонации с высокой торжественной лексикой. Тогда уже наметились свойственные поэзии Цветаевой контрасты лексических рядов – сочетание бытового прозаизма и высокой патетической лексики, построение стихотворения на одном выделенном слове, словообразование от одного или близкого ему фонетического корня. Лирика Цветаевой отличалась многообразием поэтических поисков, открытиями новых возможностей русского стиха – от изысканно романтических стилизаций к передаче высокого драматизма человеческого переживания.
В своем мироощущении и способе его поэтического выражения Цветаева – автор любовных стихов (которые занимают большое место в ее дооктябрьской лирике) – глубоко отлична от своей современницы – Анны Ахматовой. «Песенкам разлук» Ахматовой:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
<...>
Это песня последней встречи,
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.
(«Песня последней встречи», 1911)
– противостоит у Цветаевой «цыганская страсть разлуки»:
Цыганская страсть разлуки!
Чуть встретишь – уж рвешься прочь.
Я лоб уронила в руки
И думаю, глядя в ночь:
Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть –
Как сами себе верны.
(1915)
Различие их поэтического стиля очевидно. У Ахматовой – камерность чувства, у Цветаевой – бурный порыв, патетически-напряженные ин-тонации, резкие срывы ритма.
Во имя любви героиня Цветаевой готова вступить в спор даже с Богом:
<...>
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца –
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других,– у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я – ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя –замолчи! –
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
(«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес...»)
Говоря о том, что лирические темы ранней Цветаевой как бы стягивались к единому центру–теме любви, Вс. Рождественский выделял как основное, глубинное, что определяло звучание стихов поэтессы,– русское национальное начало. Но воплощение его в твор-честве Цветаевой было, в отличие от того, как оно выразилось в поэзии Ахматовой, глубоко экспрессивным. «Древняя Русь,– писал Рождест-венский,– предстает в стихах молодой Цветаевой как стихия буйства, своеволия, безудержного разгула души. Возникает образ женщины, преданной бунтарству, самовластно отдающейся прихотям сердца, в беззаветной удали как бы вырвавшейся на волю из-под тяготевшего над нею векового гнета. Любовь ее своевольна, не терпит никаких преград, полна дерзости и силы. Она – то стрельчиха замоскворецких бунтов, то ворожея-книжница, то странница дальних дорог, то участ-ница разбойных ватаг, то чуть ли не боярыня Морозова. Ее Русь поет, причитает, пляшет, богомольствует и кощунствует во всю ширь русской неуемной натуры» .
Поэзия ранней Цветаевой по форме тяготеет к традиции русской народной песни. Стихи поэтессы о России – это песни о родных просторах, ветрах над полями, бубенцах ямщиков. Но «русская тема» в творчестве Цветаевой тех лет по своей тональности глубоко отлична от темы России в поэзии Блока, Ахматовой. Для Цветаевой Россия – всегда в непокорстве, бунте, ветровом, стихийном, этой стихией сво-еволия и непокорства охвачена и старая Русь –Лжедимитрий, Мни-шек, вольница Разина, Русь бродяг и кабацких ярыжек. Поэтесса как бы воплощается в каждого из героев, в душе которого побеждает близкий ей дух бунтарства «дерзкой крови»:
Другие – с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем – италийским
Зефиром младым,–
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
(1920)
Лирика Цветаевой предельно экспрессивна. Достижения поэтической культуры XX в., опыты в реорганизации русского стиха, предпринятые современниками поэтессы, вошли в ее стих.
Новый этап творческого развития Цветаевой начинается в 20-е годы; меняется лирическая интонация стиха, поэтесса начинает тяго-теть к формам лиро-эпическим (сб. «Разлука», «Ремесло», незавершен-ная трилогия «Гнев Афродиты»).
В статье «Поэт и время» (1932) Цветаева прозорливо отмечала, что «лучше всего послужит поэт своему времени, когда даст ему через себя сказать, сказаться».
Через саму Цветаеву «сказалось» и трагическое время гражданской войны, и годы эмиграции, которые она пережила вместе со многими русскими людьми после Октябрьской революции. Эмиграцию, как писала она А. Тесковой о своей жизни в Берлине и Париже, она «не приняла». Не приняла ее и эмиграция, и Франция.
В июне 1939 г. Цветаева вернулась в Россию. Но и здесь, как и в зарубежье, она оказалась в одиночестве. Ее муж С.Я. Эфрон и дочь Ариадна вскоре были арестованы. В 1941 г. началась война. Цветаева вместе с группой писателей эвакуировалась в Елабугу. После неудачных попыток найти работу, оказавшись без всякой поддержки, она покон-чила с собой.
Написанное Цветаевой в годы «серебряного века» – только начало ее творческого пути. Но в ее ранних стихах уже определенно обозна-чились тенденции развития ее поэзии в 1920–1930-е годы. В этом их значение. Зарубежное ее творчество есть уже часть истории русской поэзии всего XX века, которая без Цветаевой немыслима.
-
Личность в группе и в коллективе, влияние группы и коллектива на личность Изучение межличностных отношений в военном коллективе и диагностика неуставного поведения военнослужащих
-
Что означает «перорально»?
-
Диафизарные переломы голени особенности лечения
-
Растворенные газы Опасные примеси в рудничном воздухе
